Реабилитированы посмертно

30.10.2022

30 октября - День памяти жертв политических репрессий.
Это памятный день, в который проходят траурные акции и памятные мероприятия, посвященные людям, погибшим и пострадавшим в ходе политических репрессий. К сожалению, Сысертский район репрессии не обошли стороной, но особо пострадало от них одно село - Аверино. виной всему доносы.

За что такая не милость?

В 1949 году восьмерых молодых рабочих УЗГМ вызвали в райком партии на собеседование. Там им предложили работу на секретном предприятии. Все молодые люди это предложение приняли, как и подобает комсомольцам, передовикам производства, мастерам своего дела. Для окончательного решения их вызвали в Свердловск. После этой поездки лишь один человек – Павел Меньшиков – вернулся назад, на свой завод, а остальные ребята связали свою жизнь с только что зарождающейся атомной промышленностью. Обидно было Павлу, что он остался за бортом, вне избранных. Долго не мог узнать он, за что такая немилость. И лишь в 70-е годы друзья ему сообщили причину отказа. Виной всему стали «расстрельные дела» деда Деменьшина Якова Петровича, и его сына, Деменьшина Ивана Яковлевича, репрессированных в 1937 году.

Визитная карточка:
Меньшиков Павел Иванович родился в селе Аверино Сысертского района 17 августа 1928 года в семье крестьянина-середняка. Кроме него в семье ещё было трое детей: старший брат Михаил 1921 года рождения и младшие сёстры-двойняшки Зинаида и Анна. Во время войны в 13 лет Павел пошёл работать учеником сапожника в Сысертский райпотребсоюз (на пищекомбинат). Часто летом заготавливал с ребятами сосновую хвою для напитков от цинги и бруснику для нужд армии (при норме 4 ведра брусники на человека в день!). С 1 октября 1943 года поступил в РУ-1 в группу слесарей-сборщиков. Через год обучения группу досрочно выпустили из училища, и молодые сборщики стали собирать в механических мастерских токарные станки ВУ-180, на которых заводчане точили корпуса мин и гильзы снарядов. Бригада план перевыполняла ежемесячно, выдавая больше 8 станков в месяц. За это были положены премии: дополнительные талоны на один обед, а иногда отрез ситца или солдатские ботинки.
В 1946 году станки перестали выпускать, и Павел стал работать сверловщиком. В 1949 году он окончил вечернюю школу и в 1950-м поступил в вечерний техникум химического машиностроения, который окончил в 1956 году, став одним из первых выпускников. На УЗГМ был мастером ОТК, мастером по инструменту, с 1957 года – технологом в первом механосборочном цехе, затем заведующим инструментальным хозяйством завода, старшим инженером по сборке гидротурбин. В 1961 году был переведён начальником бюро нормирования. С 1966 по 1988 год, до выхода на пенсию, работал заместителем начальника ОТЗ УЗГМ. Награждён медалями «За Победу над Германией», «Ветеран труда», многими Грамотами. В армии не служил: в 1947-48 годах шло послевоенное сокращение советских Вооружённых Сил, поэтому в армию Павла, как и весь призывной 1928 год, в армию не призвали.

В колхоз вступали не все

В 30-е годы жители села Аверино, те, кто не ленился работать от зари до зари, жили безбедно. Почти каждая семья имела своё хозяйство. Держали по две коровы и по две лошади. В деревенскую страду на этих лошадях работали по очереди: чтобы не загнать, одна была в работе – другая отдыхала. Без лошади и коровы никуда, не дай бог, падёт – тогда вся многочисленная крестьянская семья будет обречена на полуголодное существование. Об этом знали все, потому и берегли скотину как зеницу ока.
А тут началась коллективизация – добровольно-принудительное создание колхозов, в которые первыми вступали безлошадники. А крепко стоящий на ногах хозяин с трудом отдавал в совместное пользование нажитое, и до последнего старался сохранить свою самостоятельность. Советская власть таких «сумлевающихся» причислила к разряду «кулаков», то есть тех, кто пользовался трудом наёмных рабочих. Последних были… единицы.

Советская власть не ошибается…

Летним вечером 1937 года восьмилетний Пашка, поужинав за семейным столом, где главенствовал дед по материнской линии Яков Петрович Деменьшин, залез на русскую печь и стал устраиваться ко сну, условно деля печь на две части: одну половинку себе. А другую – младшему брату Коле, который, сидя на горшке, о чём-то лопотал с хлопочущей возле печи бабкой.
- Спасибо, хозяюшка, напоила, накормила, - вставая из-за стола, - поблагодарил жену Яков Петрович. Затем, недолго думая, пока ещё совсем не стемнело, уселся на лавку возле печи и вновь занялся прерванной ужином работой – плетением корзины. Не любил Яков Петрович сидеть сложа руки. Скотину накормил, напоил, управился по хозяйству и перед сном решил закончить начатое дело. Какой-никакой приработок: сельчане с удовольствием покупали корзины, решётки для белья и короба, сплетённые умелыми руками земляка. Только он взялся за работу, как обычная для села жизнь была нарушена лаем собак, рёвом полуторки (ГАЗ-АА) и скрипом тормозов возле его дома. В ограде замелькали фигуры в милицейской форме, и тут же резкий стук в дверь, и сразу же в избу вламываются два милиционера с винтовками и незнакомец в чёрном кожане, с кобурой на боку.
- Вы Деменьшин Яков Петрович? – обратился грозно к главе семьи «кожаный» начальник и, увидев утвердительный кивок деда, тут же:
- Собирайтесь, вы арестованы!
От испуга и внезапности из рук бабки Аграфены с громким стуком выпал ухват. Вздрогнул и притих на печи внук Пашка. Заревел и упал с горшка Николка. – Уйми его,- рыкнул начальник. Бабка, охая и причитая, схватила внука на руки, оберегая его от огромных сапог производящего обыск милиционера. Второй его помощник уже уселся за стол, достал карандаш и замусоленную тетрадь, начал писать протокол.
- За что арестовываете? – спокойно спросил дед. – В чём моя вина? Может ошибка вышла?
- Советская власть не ошибается! – подходя к стене, на которой висели семейные фотографии, рыкнул начальник. – Кто это? – не снижая голоса, спросил он, указывая на фотографию офицера русской армии. – Белогвардеец! Враг трудового народа!
- Это мой сын Пётро, царствие ему небесное. Сложил голову за Отечество в 1916 году, - сквозь обиду и подступивший к горлу комок молвил дед Яков.
- Всё одно. Собирайся! – и, обращаясь к писарю: «Запиши: во время ареста имел при себе холодное оружие» (это о ноже, которым Яков обрезал ивовые прутья, плетя корзину). Вглядываясь в написанное, через большую паузу, словно смилостившись, выдавил: «Сопротивления при аресте не оказал». И тут же: «Где твой сын Иван?»
- На работе ещё, в лесничестве, - ответил Яков.
Распахнув дверь, начальник крикнул охране на улице:
- Быстро езжайте в лесничество за вторым!..
Долго еще в тот черный, летний вечер не стихали в избе причитания бабки Аграфены и детский плач вперемешку с воем хозяйской собаки...

И никто не расскажет, где могилка моя…

Так трудовая крестьянская семья Деменьшиных-Меньшиковых рассталась навсегда со своими родными – Яковом Петровичем и Иваном Яковлевичем Деменьшиными. На их запрос о судьбе арестованных отца и сына им ответили в 1953 году, что они умерли в лагерях для заключённых под Хабаровском в 1945 году. И выдали денежную компенсацию 87 рублей 50 копеек за каждого…
Уже в 90-х годах Павел Иванович Меньшиков узнал, что его родственники были расстреляны в том же 1937 году…
Такая же печальная участь постигла многих жителей села Аверино в страшные 30-е годы репрессий. Были осуждены как враги народа 70 человек. Из них вернулись домой в 1947 только двое: дед Поликарп и монашка Мария, по прозвищу Баская. 70-летний Поликарп на вопрос молодых односельчан: «За что пострадал, дедушка?» с усмешкой отвечал: «Колесники нажаловались, что воду мутил им…». Прожил он всего 2 года. А монашка Мария, пострадавшая за православную веру, прожила в родном Аверино всего один … день. Приехала домой, поставила в церкви свечку – видать, за упокой, и умерла на другой день.

Пока мы помним – они с нами

Почему именно этому небольшому селу, расположившемуся по обоим берегам небольшой речки Багаряк, выпала в 1937 году такая судьба? Буквально за несколько ночей увезли НКВД-эшники в неизвестность 70 человек – в основном мужчин: крепких хозяев-тружеников, землепашцев, отцов больших семейств... Совсем недавно стало известно, что 11 сентября 1937 года, через 3 недели после ареста, 48 из них были приговорены к расстрелу, и в течение следующих трех дней приговор был приведен в исполнение. 19 человек были приговорены к различным срокам заключения – на 10 и более лет. И только двое из них вернулись в село… В память о тех трагических событиях в центре села ещё 15 лет назад был сооружен крест. Потом появилась мемориальная доска. А 2007 году родственники репрессированных аверинцев установили на этом месте памятник.
Это место должно быть святым не только для села, но всего района. Как мемориал на 12-м километре Московского тракта, куда приезжают 30 октября люди не только со всей области, но и России. И сюда уже каждый год 9 лет подряд ездят аверинцы и многие жители Сысертского района на поклон многим своим землякам расстрелянных здесь..
Сейчас все репрессированные аверинцы реабилитированы. Посмертно…
Всего в Свердловской области в 1936 году было репрессировано 24 280 человек, в 1937 - 28 724, в 1938 - 17016…
Какому ещё народу выпала такая судьбина?

Олег Подкорытов

#Сысерть_Власть #Сысертская_Неделя
Мы в Телеграм https://t.me/snedelya