Перекат

27.04.2023

Друзья! Мы получили новый рассказ от сысертского мобилизованного! Откладываем все дела, читаем!

Ждем всех наших ребят - мобилизованных, добровольцев и контрактников - домой живыми и здоровыми!

Медленно покачиваясь, то ныряя, то выкарабкиваясь из глубоких ям заполненных черной, как смоль, вязкой грязью, вдоль железной дороги, ползет ЗИЛ. Этот старый трудяга не простой грузовик, это боевая машина "Град". Затянутая маскировочной сетью, загримированная военным стилистом, она напоминает фургон.

***КАК ГРАФ МОНТЕ-КРИСТО***

Внутри кабины как в старом доме, из которого в спешке ушли люди, забыв на десятилетия вещи: старомодный диван и кресло, тяжелую металлическую, покрашенную давным-давно в зеленый цвет приборную панель, с торчащими из нее измерительными механизмами, с подрагивающими стрелками, указывающими куда-то в выцветший циферблат, рядом - прикрученные на винтики, с пожелтевшими шляпками, таблички-инструкции. Потускневшие от времени стекла, форточки с антикварными задвижками. На причудливо изогнутом лобовом стекле затаились старинные дворники - чудеса техники: вертишь ручку, и они приходят в движение от потока воздуха.
Водитель широко обхватил «баранку», туго выжимая ногами ненормально далеко выставленные педали, резко дергает торчащий из пола рычаг переключения передач, добавляет газу, чуть наклоняясь вперед, уверенно ведет машину, повторяя изгибы дороги.
Нет, это не парад рэтроавтомобилей и не ралли старинных грузовиков, это настоящий боевой робот, снятый с консервации. Когда-то, в далеком 1986 году, он был молодым красавцем «Градом», удивляющим своей гармоничностью и совершенством форм. Он рвался в бой, в нем силы кипели, будоражила кровь молодецкая удаль. Но судьба распорядилась иначе, заточив его в "крепость". Как граф Монте-Кристо, он ждал свой момент. Вот он, его звездный час! Но силы уже не те!

***КУЗЯ и КАМАЗ***

С трудом перепрыгивая рельсы, машина объезжает упавший, расколовшийся от взрыва тяжелого снаряда бетонный столб, проезжает по лежащим рядом оборванным, запутавшимся проводам линий электропередач. Дальше дороги нет. Град медленно, опасаясь за свои уже немолодые суставы, слегка потряхиваясь, едет по шпалам.
Впереди бодро бежит молодой, еще мальчишка КамАЗ. В его кузове под тентом много разных вещей, у заднего борта сидят ребята, между ними пес Кузя. Он уже не молодой, небольшого ростика, коренастый, короткая шерсть, беленький с пятнышком. У него бойцовский характер, глаз в драке разорван, бельмо светится, как визир терминатора. Наш друг впервые едет в машине, сидит довольный, счастливый, распустил слюни, нюхает ветер, смотрит по сторонам, ему интересно. Впереди показалась деревня. Машины перевалились через рельсы, выехали на грунтовую дорогу и уверенно направились к ней.
Вдоль асфальтированной улицы небольшие деревья раскинули ветви, как вицы, листвы еще нет. Бетонные столбы - тянется ЛЭП, потухшие люстры уличных фонарей убегают вперед. Чуть поодаль невысокие заборы оград, за ними дома из белого кирпича, как близнецы, похожие друг на друга, кругом сырость и грязь. Проезжая, сворачиваем, асфальт кончился, впереди разбомбленный мост, перед ним яма, по бокам бетонные пирамиды. КамАЗ притормозил, аккуратно закатился в провал, вскарабкался и въехал на эстакаду. Опасный участок, полоса переправы шириною с машину, вторая половина дороги обрушена в пропасть. Шокирующая высота, торчащая арматура из обломков бетона, внизу речка течет. Град следом за ним, водитель, не дрогнув, проехал. Вернулся асфальт, и сразу крутой подъём, ЗИЛ заревел от натуги, пониженная передача, газ в пол, поползли, задыхаясь. Вокруг поля с пожелтевшей травою, на горе полоска деревьев, под горой домики редкие, в стороне кладбище небольшое. Уныло карабкаясь в гору, смотришь по сторонам, присматриваешься, замечаешь стволы танков, грозно смотрящих в пространство. И вот, мы на вершине! КамАЗ укатился вперед, теперь, моргая "аварийкой", дожидается нас у подножья.

***ДОБИРАЕМСЯ ДО НАШЕЙ ДЕРЕВНИ***

Так начался перекат. Фронт продвинулся, мы меняем место работы.
Машины побежали вдоль полей подсолнуха, неубранного с прошлого года. Серые поля с черными высохшими, обреченно опущенными, тарелочками солнечного цветка, простираются за горизонт. Когда-то они цвели, и миллионы желтых светящихся лепестков тянулись к солнцу, стебель был полон живительной влаги, шершавенький лист шумел на ветру.
Сейчас забытое поле напоминает мрачный погост.
Приближаемся к перекрестку, на нём знак дорожный - синий указатель путей. Он стоит на развилине, как что-то не из этого мира. Словно переместившись из параллельной вселенной, выделяется, режет глаз, не вписываясь в реальность. Сворачиваем, впереди длинный прямой участок дороги. Вероятно, это была автотрасса. Сейчас сложно представить, что дорога одета в асфальт. Толстый, мокрый, плотно спрессованный слой грязи покрывает её. Она в ухабах и рытвинах, бесконечные ямы и кочки заставляют машины еле-еле ползти. Вдоль обочины через равные расстояния стоят ДЗОТы - укрепленные, замаскированные огневые точки. За ними кустарник, его ветки, склоняясь к земле от налипшей дорожной пыли, выброшенной из-под колес проезжающих автомобилей, окончательно сливают укрытия с пейзажем. Навстречу из-за подъёма показался острый клюв БРДМ, за ним, грохоча гусеницами, заглушая звук двигателей машин, одна за другой появляются БМП. Справа, прямо у нас на пути стоит БТР, весь в серой дорожной грязи. Небольшое окно, нужно успеть проскочить, иначе огромный строй гусеничных машин, как стая доисторических тираннозавров, не заметив, растопчет нас. Дальше спуск. Мы добираемся до нашей деревни.

***ГДЕ БУДЕМ ЖИТЬ?***

Заблаговременно, недели за три наш комбат позаботился о том, где мы будем жить. Не простая работа - найти место даже в лесу. Везде военные, расквартирована целая армия: танковый полк, артиллерия, ПВО, десантура, инженеры, разведчики. Град, не останавливаясь, заныривает в редкий лесок, расположенный неподалеку, и теряется между разбросавших ветки деревьев. КамАЗ по-молодецки подкатился к дому, чуть не доезжая до старых, невысоких, покосившихся от времени, покрашенных в прошлом веке в синий цвет ворот. Лязгнули металлические засовы заднего борта. Бережно опустив его, ребята устало спрыгивают на землю. Дорога выматывает! Пес Кузя радостно носится вокруг машины, залетает во двор, по-хозяйски громко лает на соседского Тузика.
- Принимай!
Вещи из кузова стремительно убывают. Просторный двор с маленькими островками молодой зеленой травы наполняется разным скарбом. За полгода мы обжились, стали как большая семья, обросли вещами, полезными в быту штуками. Кучи быстро растут, КамАЗ опустел, самое время пойти оглядеться.
Большой длинный дом на две половины, как у всех, из белого кирпича. Подобные в СССР для своих работников строили колхозы. Крыша покрыта старым, посеревшим от времени, местами обломанным шифером, из конька торчат две невысоких кирпичных трубы. Часть окон затянута жёлтой пленкой. Забор перед домом, как палисадник: штакетник гнилой, не крашенный, столбы покосились. Во дворе грязь, кирпичом тропиночка грубо сложена, дальше доски — это путь в огород. Сарай из серых блоков, толстый слой побелки осыпался, трещина, немного внутрь впала стена. Пара низких, еле стоящих навесов, между ними в проходе ржавая дверь из кровати панцирной, за ней поле просторное, местами распахано, на нем нет ни заборов, ни ограждений. Три улья синеньких, в них пчелы живут. Покосившийся летний душ, сверху бочка, туалет из кирпича выложен, пара деревьев, за полем полоска низкорослого леса, дальше речка бежит. Возвращаясь, заходим в дом, как веранда отдельный вход. Пол бетонный потрескался, посыпался, провалился, комнатка - кладовая, старая, грязная деревянная дверь. Заходим! Просторный коридор, справа трюмо, на стене вешалка угловая, над ней иконы. Слева в углу холодильник "Донбасс", дальше кухня. В центре стол круглый, обшарпанный, на нём вся в порезах пленка в цветочек. Под ним деревянные, в трещинах синие табуретки. На стенах шкафчики от кухонного гарнитура времен Союза, в углу печь-очаг, обложенная кафельной плиткой из прошлого века, часть отвалилась, пахнет копотью, мусор кругом. Проходя прихожую, попадаешь в зал. На стенах обои в тусклый цветочек, коричневый пол из досок, вся в пыли круглая люстра с висюльками на потолке. По углам два видавших виды дивана, раритетная тумба под телевизор, прабабушкин книжный шкаф к стене прислонен. Пахнет затхлостью, воздух спёртый. Дальше комнатка совсем не большая.
В ней платяной шкаф, он точно лично Троцкого видел. Пара кроватей, из одной стены печь выступает, можно лежанку организовать. В книжном шкафу в зале стоят пыльные томики, статуэтки фарфоровые, фотоальбом, лежит профсоюзный билет и студенческий. Интересно! Открываешь профсоюзный билет - написано имя: Надежда Ананьевна, 1949 года рождения, год вступления: 1967, исправно взносы платила. Заглянем в студенческий - молодая красивая девушка смотрит на меня с фотографии, прическа пышная, из девяностых, видимо. И точно: год поступления в Кулябский Государственный Педагогический институт - 1989. Дальше записей нет.
В дом вошла бабушка, с ней дед, им лет по семьдесят. Это соседи - рядом живут. Разговаривают на "суржике" (смесь русского и украинского языка с использованием жаргонных слов). Для меня интересно. Никогда вживую не слышал. У бабули в руке веник, в другой - совок. Баба Нина: невысокая, скорей даже маленькая, чуть полная. На голове повязан красный в цветочек платок, лицо круглое, смотрит ласково. Одета в халат, поверх него розовая махровая кофта, гамаши серые и галоши зимние. Чуть прихрамывает, обращается к нам, говорит:
- Ребята, погуляйте, я приберу.
- Что вы, мы сами все выметем, пыль вытрем, все сделаем, не переживайте, аккуратно жить будем. Но бабулю не убедить, и нам приходится ждать на улице. Улучив момент, я все же узнал, кто на фотографии в студенческом. Оказалось, профсоюзный билет хозяйки дома, она в Белоруссию к старшей дочери перебралась, а студенческий ее младшей - она в России, в Пскове живет. Все уехали еще в шестнадцатом. При союзе жили в Таджикистане. Надежда Ананьевна училась в Одессе на бухгалтера, потом по распределению отправили в город Куляб. Муж рано умер, вырастила двух дочерей. Как распалась страна, вернулись сюда. Дома стоят давно пустые. Наша батарея заняла три дома, стоящих рядом, по двенадцать человек в доме.

***КАК МЫ СТРОИЛИ «ТЕРМЫ»***

Добирались по одной - две машины, чтобы внимания не привлекать, весь путь контролировали по рации. Прибрали в комнатах, расставили двухъярусные кровати, сваренные из панцирных полуторок, очистили территорию от мусора, устроили быт. В одном из помещений сарая начали делать баню. Разобрав длинные ящики из-под реактивных снарядов на доски, постелили пол, обшили потолок, установили на стены направляющие и натянули блестящий фольгированный изолон. Печь-буржуйка искусно была переделана: появилась длинная топка, поверх трубы бочка для горячей воды, специальное место для камня - все как положено. Будет отличный пар! Вдоль стены полок из досок сосновых, зеркало, полочка. Ребята дружно трудятся, работа кипит. Подошел сосед, рядышком встал и с любопытством разглядывает новые термы. Это дед Паша - интересный человек. Крепкий, невысокого роста, сухощавый, в прямоугольных, чуть закругленных очках. На голове черная кепка из дермантина, густые усы подковою, в старой, местами рваной куртке, штаны тёмно-синие, на ногах черные галоши зимние. Он все время что-то болтает. Травит байки, молодость вспоминает, жизнь при СССР. Как ездил в Батуми на море по путевке, выделенной колхозом, как вино там пил, по горам лазил. Забавно слушать его речь. Слова отдельные разобрать бывает сложно, говорит быстро, язык непривычный. Слушаешь его, будто пьяный русский мужик что-то бормочет, но смысл понятен, разговор льется.
Дед, разглядывая наше чудо строение, сетует,
- Я ни разу в жизни в русской бане не парился. Однажды в молодости в Черниговской области был, там видел, мужики ходили, а я так и не побывал!
Потом неуверенно спрашивает:
- Вы когда уезжать будете баню оставите?
- Конечно, не разбирать же ее.
Обрадовавшись, говорит:
- Отлично, у нас будет баня!
Меня удивляет местная жизнь! Как так - нет бани, нет теплого душа или ванны? Мучаю его вопросами:
- Где вы моетесь?
- Есть душ на улице!
- А зимой? Ведь холодно!
- У меня, например, вон видишь, домик маленький, в нем ванна стоит и печь. Воду в чане нагреешь, нальешь в ванну, моешься.
- А другие как?
- Кто как, у кого ванна, кто в тазах!
Все равно в голове не укладывается: простых, самых нужных вещей в домах нет. Утром, чтобы чай попить, топят печь в летней кухне — это отдельное маленькое строение из жердей, обшитых тем, что под руку попалось: где доски, где шифер волнистый, лист железа, старая рама вместо окна, печь, пара столов, табуретки. Все очень просто.

***ПОЛЯ ЗАСЕЯНЫ СТРАШНЫМИ СЮРПРИЗАМИ***

Где-то далеко за полем зарождается рассвет, еще маленький, желтый, немного с красна, диск солнца медленно показывается из-за горизонта. Лучи, словно миллионы лазеров, играя, проникают сквозь деревья, пробегают по земле, ласково гладя ещё на нераспустившиеся нарциссы и красные тюльпаны. Солнце, неторопливо поднимаясь над миром, все больше рассеивает свет, озаряя голубое небо с редкими белыми облаками. Запах раннего утра, молодой травы, набухающих почек деревьев вдыхаешь полной грудью. Замираешь, закрыв глаза, выдыхаешь. Сквозь сомкнутые веки чувствуешь свет, тепло первых минут нового дня.
Время, отведенное на перекат, подходит к концу. Нужно провести рекогносцировку, найти и привязать огневые позиции. Накинув бронежилеты, берем автоматы, буссоль, втроем выдвигаемся в заранее изученные на карте места.
Шагая по обочине дороги, проходим разрушенные здания когда-то процветавшего колхоза. Нет, это не прилет снаряда, здания разобрали на кирпичи еще до войны. Как многие, этот колхоз умер вместе с огромной страной. Теперь с трудом можно представить, что это было большое цветущее хозяйство. Обрушенные стены зданий, как Стоун хендж уныло торчат из земли. Сворачиваем с дороги в поле, идем чуть в горку, выстроившись друг за другом, двигаемся по накатанной колее. Эти места полны мин. Кругом все поля засеяны страшными сюрпризами. Поднимаясь выше, неожиданно оказываемся на обрыве. С него вся округа видна. Бескрайние поля, миллионы гектар пахотных земель, полоски деревьев разделяют их. Небольшой лиман как болото, цапля стоит, камыши. Вдалеке виднеются деревни. Поднимая голову, видишь клин журавлей. Проплывая над нами, они синхронно машут крыльями, что-то кричат. Чудеса! Невозможно оторвать глаз от этой красоты, но мы продолжаем свой путь, изучая местность, подмечая важные мелочи.
Дойдя до места, помеченного ранее на карте, оценивая рельеф, решаем привязать огневую позицию. Неспеша устанавливаем буссоль, помечаем ориентиры, снимаем координаты. Проверив дирекционные углы, ещё раз убедившись, что нет ошибки, сворачиваемся и тихонько уходим. Передвигаясь, друг за другом, внимательно смотрим под ноги. Мы знаем, что это место разминировано, есть специальные знаки. Но свежа в памяти подорвавшаяся на мине БМ, той дорогой мы тоже два месяца ездили!

***ЧТО-ТО СКУЧНО, ВКЛЮЧАЙ НАВИГАТОР***

Взрыв!!! Сзади. Оборачиваемся. Столб серого дыма, раздуваемый легким ветерком, поднимается метрах в ста от нашей новой огневой. В чем дело? Что случилось? Откуда прилет, почему? Рядом никто не стрелял, небо чистое, "птичек" не видно. Вокруг тишина, войны нет! Вдалеке звук: "ПОК"!
- Выхоооод!
Мы падаем в находящийся рядом овраг, прижимаясь к земле, ждем. БАХ! Звук, как будто в посудную лавку залетел огромный булыжник. Поднимаемся, разрыв там же. Второй столб дыма рядом с первым растет.
- Давай-ка, сваливаем от сюда. Какого хрена они лупят? Никто не стреляет, у нас даже машины нет. Квадрокоптера не видно. Откуда они взяли, что мы тут?
- Навигатор! Когда координаты снимали, нас засекли. Уходим!
Завтра начнется работа, пойдут цели, пехота пойдет в наступление. Необходимо быть готовым на все сто. День выдался жарким, желтый диск солнца в зените нагревает воздух, пахнет летом. Дороги мигом обсохли, слякоть превратилась в лежащую толстым слоем на дороге серую грязь. Выходя с поля, идем по обочине. Навстречу едут машины, поднимая за собой густые облака пыли, они накрывают нас, успевай отвернуться!
Исследуя новую местность, находим место для еще одной огневой.
- Ну что, пробуем?
- Давай! Координаты по любому нужны. Может, вообще не по нам, кто знает?! Снимаю координаты с одной точки, со второй. ПОК!
- Выхоооод, ложись!!!
Через секунды: "БАХ"!
Метрах в ста - ста пятидесяти, перелет.
- Бежим вбок!
Поднимаясь, быстро, изо всех сил мчишься, не замечая, что на тебе бронежилет, он стал словно манишка. Второй снаряд лег где-то там же. Все затихло, мы по дороге по полю шагаем. Разговариваем. Обсуждаем события. По пути попадаются норы, большие дыры в земле. Неожиданно, вдалеке замечаем, вытянувшего шею, поджавшего лапки, словно плюшевого, смотрящего на нас байбака. Мгновение, и он исчезает. Дальше молча бредем, перешагивая засохшие колеи, оставленные тяжелыми грузовиками.
Тут Раиль, улыбаясь, говорит,
- Что-то скучно идем. Включай навигатор!