НОЧНОЙ ВЫСТРЕЛ. Геннадий Шляпников

01.09.2019

В этот поздний вечер врач Обухов кайфовал, с благодушной улыбкой сидя у окна. Он смотрел по телевизору концерт, посвящённый Дню работников милиции. Как раз выступал с пародиями Максим Галкин.

«Вот это класс»! - удовлетворённо приговаривал Николай Николаевич. Вдруг на улице что-то дважды хлопнуло, и из окна на голову врача со звоном посыпались стёкла - он жил в многоквартирном доме, в однокомнатной квартире, на первом этаже.

Врач поступил так, как поступил бы каждый из нас: он несколько секунд подождал, что будет дальше, потом со строгим видом огляделся. Что же такое произошло? И только после этого перепугался, увидев, что окно, у которого он сидел, прострелено в двух местах, а дверь напротив расщеплена, и в ней засела пуля. Первым побуждением Обухова было выбежать на улицу и схватить преступника за шиворот. Но когда человек в годах и ему свойственна известная степенность, он обычно пропускает первый импульс и действует уже по второму. Поэтому Николай Николаевич бросился к телефону и набрал «02».

- Алло, срочно пошлите кого-нибудь ко мне. На меня только что покушались.

- А где это? - осведомился сонный и апатичный голос.

- У меня дома! - вскипел Николай Николаевич, словно милиция была в чём-то виновата. - Это же безобразие - ни с того ни с сего стрелять в мирного гражданина, который сидит у себя дома. Необходимо строжайшее расследование. Этого ещё не хватало, чтобы...

- Ладно, - прервал его сонный голос. - Пошлём кого-нибудь.

Обухов сгорал от нетерпения, ему казалось, что этот «кто-то» тащится целую вечность. А на самом деле уже через тридцать минут к нему явился рассудительный инспектор уголовного розыска младший лейтенант Долгопруднев и с интересом осмотрел простреленное окно.

- Кто-то выстрелил в окно, - деловито заявил он.

- Это я и без вас знаю, - возмутился Николай Николаевич. - Ведь я сидел тут, у самого окна.

- Калибр пять и шесть десятых миллиметра, - заметил инспектор, выколупывая ножом пулю из двери. - Похоже, что из пистолета Макарова стреляли. Обратите внимание, этот тип должен был влезть на забор. Стой он на тротуаре, пуля пролетела бы выше. Значит, он целился в вас.

- Это замечательно, как будто вы открыли Америку! - с горечью отозвался Обухов. - А я, было, подумал, что он просто целился в дверь.

- Кто же это сделал? - осведомился инспектор Долгопруднев, не давая сбить себя с толку.

- Извините, я не могу дать его адрес, - иронически ответил Обухов. - Я этого господина не видел и позабыл пригласить его в дом.

- М-да-а, всё не так-то просто, - невозмутимо продолжал младший лейтенант. - Ну, а кого вы подозреваете?

У Николая Николаевича лопалось терпение.

- Что значит «подозреваю»? - воскликнул хозяин квартиры. - Молодой человек, я ведь не видел этого мерзавца. Даже если он бы и постоял там, ожидая от меня воздушного поцелуя, в темноте я его всё равно не узнал бы. Знай я, кто он такой, стал бы я вас вызывать, как вы думаете?

- Ну, да, - отозвался инспектор. - Но, может быть, вы вспомните, кому ваша смерть могла быть выгодна, кто хотел бы вам отомстить? Учтите, это не грабёж. Грабитель не стреляет без крайней необходимости. Может быть, у вас есть враги? Вот об этом вы и скажите, а мы расследуем.

Врач Обухов смутился: об этой стороне дела он как-то не подумал.

- Понятия не имею, - неуверенно начал он, мысленным взором окидывая свою тихую жизнь простого врача и старого холостяка, давно разведённого человека. - Откуда бы у меня взялись враги? - продолжал он с удивлением. - Честное слово, я ни одного не знаю. Нет, это исключено, - и он покачал головой. - Я ведь ни с кем из женщин сейчас не встречаюсь, живу замкнуто, никуда не хожу, ни во что не вмешиваюсь... За что мне мстить?

Долгопруднев пожал плечами.

- Я тем более не знаю. Но, может быть, к завтрашнему дню вспомните? Вы не боитесь оставаться здесь?

«Нет, не боюсь, - смущенно твердил Николай Николаевич себе, оставшись один. - Почему в меня стреляли? Ведь я живу как отшельник. Отработаю в больнице и иду домой... У меня и друзей-то нет! Почему же меня хотели убить? - удивлялся он. В душе росла горечь от такой несправедливости. Ему становилось жаль себя. - Работаю, как лошадь, - думал он. - Живу скромно, не зная никаких радостей, как монах, и вдруг бац! Кому-то вздумалось пришить меня. Господи, откуда у людей такая беспричинная злоба? - Обухов был изумлен и подавлен. - Кого я обидел? Почему кто-то меня ненавидит? Нет, тут, наверное, ошибка, - размышлял врач, сидя на кровати с книжкой в руке. - Ну, конечно, спутали с кем-то, с тем, кому хотели отомстить. Да, это так, - решил он с облегчением. - За что, за что кто-то может ненавидеть именно меня»?

Вдруг книга выпала из руки врача. Он вспомнил, как недавно сболтнул страшную глупость. В разговоре с соседом Стерховым он допустил бестактный намёк на его жену. Всему городу известно, что жена ему изменяет и путается с кем попало. Да и сам сосед знает, но не подаёт виду. А он, олух царя небесного, так глупо брякнул об этом... Обухову вспомнилось, как сосед с трудом перевёл дыхание и стиснул кулаки.

«Господи, - ужаснулся Николай Николаевич. - Как я обидел человека! Ведь он безумно любит свою жену. Я, конечно, пытался перевести разговор на другую тему, но как Стерхов закусил губу! Вот уж у кого есть причина меня ненавидеть! Конечно, не может быть, что в меня стрелял именно он. Но я бы не удивился, если»...

Обухов оторопело уставился в пол. А может быть, это происки его бывшей жены, которая так и не может простить ему уход из семьи и всячески старается нагадить ему. Но ведь прошло уже пятнадцать лет. И сын уже взрослый...

«Или вот, например, - перебирал он в голове мысли, - моя молочница. Десять лет я носил от неё молочные продукты: молоко, творог, сметану, пока не узнал, что у её мужа открытая форма туберкулёза. Понятное дело, всякий побоится брать молочные продукты от чахоточных. И я перестал у неё брать молоко. А она затем пришла и стала просить, чтобы я продолжал покупать молоко, так как она сидит без работы, детей надо учить. О, Боже, какая она при этом была бледная и обливалась по'том. Но я категорически отказался, мотивируя свой отказ тем, что мне удобнее покупать молоко в магазине. Муж этой женщины тоже может меня ненавидеть. Но что мне было делать? Я знаю, что он в меня не стрелял, но»...

На душе врача Обухова становилось всё сквернее. Вспомнился вчерашний случай на работе. Медсестра долго не могла найти историю больного, которого он лечил. При этом он в присутствии медперсонала и случайно зашедшего её мужа накричал на медсестру, как на девчонку. Что, мол, у вас за порядок на рабочем месте, это хаос, и вас гнать надо за это в шею! А история болезни потом нашлась в его столе.

Обухова бросило в жар. Он уже не мог лежать в постели. Одеяло душило его. Он сел и, обняв колени, уставился в темноту. Мучительные размышления не покидали его.

А может быть, коллега Котельников обиделся на него, он претендовал на освободившиеся полставки по совместительству, а поставили именно его, Обухова, как высококвалифицированного врача. Хотя у Игоря Георгиевича трое детей, одна из дочек учится в институте и лишние сотни рублей, конечно, не помешали бы ему. Обухов тоскливо задумался: «Бедняга Игорь Георгиевич, ему, должно быть, обидно, что я, одинокий, получаю больше, чем он. Но разве я виноват? Мне всегда бывает неловко, когда этот человек укоризненно глядит на меня»...

Обухов потёр вспотевший лоб. «Да, - сказал он себе. - А вот на днях продавец обсчитал меня в магазине. Я вызвал директора магазина, и он на другой день уволил этого продавца с работы. А этот продавец живёт в соседнем доме и занимается охотой...»

Обухову не сиделось в постели. Он включил телевизор, но передачи уже закончились. Была безмолвная ночь, тихие ночные часы. Николай Николаевич опустил голову на руки и стал вспоминать людей, которых он встретил в жизни, но с которыми не находил общего языка, прежде он никогда о них не думал.

Утром, немного бледный и растерянный, Обухов пришёл в местное отделение милиции.

- Ну что? - спросил младший лейтенант Долгопруднев. - Вспомнили вы, кто вас может ненавидеть?

Обухов покачал головой.

- Не знаю, - нерешительно сказал он. - Таких людей столько, что... - Он безнадёжно махнул рукой. Кто знает, скольких человек он обидел?! - Сидеть у окна я больше не буду. И знаете, я пришёл попросить вас прекратить это уголовное дело...

Геннадий ШЛЯПНИКОВ